Уголовно-правовое предупреждение суицидов от деструктивного интернет-воздействия, а также обоснование криминализации кибертравли
4 Октябрь 2020 21:44:31
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
Судебная практика – это совокупность решений судов (в первую очередь высших) по различным категориям дел, играет роль вспомогательного источника права, восполняя пробелы, существующие в законодательстве.
Люди практически каждый день покупают какие-либо товары и услуги, но не всегда эти покупки оказываются надлежащего качества. Рассказываем, как защитить свои права, если покупка оказалась плохого качества, и вернуть свои деньги.
Статья 2 Конституции Российской Федерации гласит, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства. Из вышесказанного следует, что государство должно защищать жизнь каждого посредством создания условий для безопасной жизнедеятельности. Попытки государства сформировать в обществе нетерпимое отношения к жестокому обращению к другим, унижения их чести и достоинства, являющихся способами доведения до самоубийства, не приносят ожидаемые результаты.
В связи с этим весомое место в противодействии с разного рода преступлением занимает уголовное законодательство. Уголовный закон, будучи по своей правовой природе крайним средством, с помощью которого государство реагирует на общественно опасные правонарушения, распространяет свое действие лишь на те сферы общественной жизни, реагирование на которые с помощью правовых норм иных отраслей права, оказывается недостаточным. В этой связи особая роль предупреждения преступлений отводится уголовно-правовым мерам. Необходимо отметить, что большая честь вышеуказанных посягательств связана с защитой личности лиц, не достигших совершеннолетия, и принимаемые государством шаги в направлении усиления ответственности за правонарушения против такой физически, психологически и социально-уязвимого сегмента общества предопределены целым рядом обстоятельств, не в последнюю очередь связанных с опасностями интернет-социализации детей, в том числе со случаями совершения ими самоубийств.
Согласно статистике Всемирной организации здравоохранения, каждый год в мире регистрируется около 800 тыс. самоубийств, буквально «один случай смерти каждые 40 секунд» [1]. Специалистами ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» высказывается особая озабоченность по поводу самоубийств, совершаемых детьми и подростками, при этом отмечается, что в возрастных группах 10-14 лет и 15-19 лет частота суицидов превышает среднемировой уровень в 1,5 раза [2, с. 316]. Учитывая бесконтактность интернет-посягательств против личности, на первый план выходит проблема психологического насилия, оказываемого посредством информационно-технологических средств. А когда в качестве адресата преступного воздействия оказывается ребенок, оставленный перед компьютером или с гаджетом в руках против угроз, исходящих от виртуального пространства, опасность может принимать совершенно разные формы, в результате чего могут наступить самые тяжкие последствия.
Уровень смертности от самоубийств, вне всякого сомнения, находится в прямой зависимости от общей депрессивной социальноэкономической ситуации в ряде регионов нашей страны, генетических и этнокультурных факторов, школьных перегрузок, негативного отношения со стороны значимых лиц, кризисных родительско-детских отношений. Криминологической науке, конечно же, интересны такие случаи суицидов, когда желание закончить жизненный путь было сформировано влиянием извне, при умышленном создании другими лицами-злоумышленниками обстановки, провоцирующей на совершение самоубийства. К сожалению, немалую лепту в данную тенденцию вносят и интернет-технологии, повлекшие ряд новых способов психического воздействия на жертв, такие как «кибербуллинг» или крайняя форма последнего, обозначаемая как «кибербуллицид» – «суицид, произошедший вследствие столкновения с прямой или косвенной агрессией онлайн» [3, с. 206-221]. Еще одним специфическим явлением в интернет-пространстве являются отдельные злоумышленники или группы злоумышленников, ставящих перед собой цели, направленные на доведение, например, пользователей социальных сетей, в большинстве своем несовершеннолетних, до суицида через оказание на них психического воздействия [4, с. 105]. Так, введению новых норм также предшествовали статистические данные. По статистике Следственного комитета РФ, в 2016 году в результате самоубийств погибли 720 несовершеннолетних, а за период с 2015 по 2017 гг. совершили суицид 2,2 тысяч детей. Одна из причин таких статистических данных – популяризация в Интернете так называемых «групп смерти». Но не только в «группах смерти» содержатся «инструкции к самоубийству».
Актуальность данной проблемы также отражает богатый ассортимент научных понятий в английском языке. Например, cybersuicide (internet suicide), что означает формирование и реализация мыслей о суициде путем принятия участия в разнообразных форумах. Первый случай самоубийства женщины, использовавшей информацию о способе самоубийства из интернет-ресурсов, зарегистрирован в 1998 г. В группу киберсуицидов входят такие виды как кибербуллинг (суицид вследствие прямой или косвенной онлайн-агрессии), suicide packs (суицид, совершаемый совместно организованной группой через интернеткоммуникации); deathcasting (прямая трансляция самоубийства другим пользователям социальной сети) и fake suicide (ложный суицид). Естественным образом признавая наибольшую опасность общественно-опасных деяний, предусмотренных ст. ст. 110, 110.1, 110.2 УК РФ, приводящих к такому крайнему последствию, каким является смерть человека, вместе с тем хотелось бы заострить внимание на актуальности скорейшего реагирования на такую форму психологического насилия, как травля (буллинг) в различных формах. По данным ЮНЕСКО, в России примерно 27% школьников становятся жертвами травли. У Всемирной организации здравоохранения похожие цифры: среди 11-летних детей 23% девочек и 27% мальчиков признались, что подвергались унижениям со стороны сверстников [5].
Учитывая опасность травли, происходящей в интернет-пространстве, в ученом сообществе все чаще и чаще звучат призывы к совершенствованию и оптимизации законодательства, направленного на противодействия любым подобным проявлениям. На наш взгляд, к процессу внесения изменений в законодательство необходимо подойти с традиционных уголовно-правовых и административно-правовых позиций, а именно с учетом характера и степени общественной опасности. При этом следует учесть, что помимо таких тяжких последствий, которые предусмотрены ст. 110 УК РФ «Доведения до самоубийства», вред может быть пусть и не столь фатальным, однако вполне достаточным, чтобы уверенно вести речь о претерпевании индивидом существенных физических и психологических страданий. Это может выражаться в иных, менее опасных последствиях, чем наступление смерти, а также в иных, менее опасных деяниях, как доведение до самоубийства, хотя, оговоримся сразу, это в немалой степени зависит от индивидуальной психологической восприимчивости жертвы, от того, насколько разрушительные последствия может оказать на нее моральное воздействие.
Необходимость в криминализации травли, на наш взгляд, заключается в особой опасности психологического воздействия, оказываемого на жертву посредством информационнотелекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), выраженной гораздо значительнее, чем травля в реальном, визуальном пространстве по причине включенности ряда усугубляющих признаков, таких как: а) средство воздействия, в качестве которого выступает обеспечиваемая информационными технологиями Сеть, подключиться к которой в современных условиях очень просто, а, значит, следует подразумевать, что субъектами такого воздействия могут стать и лица с садистскими и извращенными наклонностями; б) способ воздействия, выражающийся в удаленном, опосредованном, бесконтактном и, что особенно важно подчеркнуть, неоднократном воздействии на жертву, что для психологического «агрессора» создает защитное чувство недосягаемости, особенно в совокупности со следующим признаком (см. п. (в); в) анонимность как некая «невидимость» или «виртуальность», порождающая для нарушителя чувство неуязвимости, соответственно, способное делать его действия еще более грубыми и циничными; г) вовлеченность широкого круга иных пользователей («интернетзрителей»), присутствующих при публичной обструкции, что доставляет жертве дополнительные моральные страдания; д) «транслируемость» и «тиражируемость», что означает возможность любым из интернет-пользователей скопировать позорящую, стигматизирующую информацию в форме видео- или аудиозаписей, фотографий, текстов, что влечет их сохранение и дальнейшую передачу неограниченному кругу лиц.
