Применение в деле о банкротстве физического лица процедуры реструктуризации долгов влечет серьезное ограничение сделкоспособности должника. Умаление сделкоспособности производится законодателем двумя ключевыми способами (приемами) – через введение необходимости согласования совершения гражданином той или иной сделки («мягкий» вариант) и посредством установления полного запрета на осуществление некоторых юридических действий («жесткий» сценарий); при этом во внимание обоснованно принимаются характер (целевая направленность) «контролируемого» юридического действия, количественные и качественные параметры имущества – предмета планируемых сделок.

Итак, первая рестрикция сопряжена с получением должником согласияна совершение (самим гражданином!) в ходе реструктуризации долгов сделки или нескольких взаимосвязанных сделок (см. абз. 1-5 п. 5 ст. 213.11 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)). Законодатель четко определяет, что исследуемое согласие должно: а) исходить от финансового управляющего, что вполне согласуется с вменением ему в обязанность принимать меры по защите (обеспечению сохранности) имущества должника (п. 2 ст. 20.3, п. 8 ст. 213.9 Закона о банкротстве). Заметим, что финансовый управляющий именно согласовывает совершение, а не совершает сделки от имени гражданина; сказанное исключает возможность рассмотрения финансового управляющего в роли законного представителя должника на стадии реструктуризации долгов; б) быть выражено не любым способом, а лишь в письменной форме, что легко объяснимо с точки зрения важности явного и однозначного «мандата» на изменение имущественной базы должника; в) в темпоральном плане – носить предварительный характер, т.е. дача согласия должна предшествовать совершению гражданином сделки.

Таким образом, последующее согласие (одобрение), которое принципиально допускается в п. 3 ст. 157.1 ГК РФ, в нашей ситуации оказывается неправомерным. В условиях пробельности Закона о банкротстве относительно иных моментов дачи согласия финансовым управляющим вполне приложимыми видятся общие положения ГК РФ о согласии третьего лица на совершение сделки, а равно соответствующие разъяснения высшей судебной инстанции, в том числе: по поводу механизма и сроков согласования: о согласии (несогласии) сообщается лицу, запросившему согласие, либо иному заинтересованному лицу в разумный срок после получения обращения лица, запросившего согласие (п. 2 ст. 157.1 ГК РФ),

при этом отсутствие ответа на запрос означает отказ в даче согласия, что, однако, не препятствует в дальнейшем выражению согласия (п. 54 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума № 25)); о содержании предварительного согласия: в безусловном порядке в нем надлежит определить предмет сделки, на совершение которой дается согласие (п. 3 ст. 157.1 ГК РФ); помимо прочего, лицо, дающее предварительное согласие, правомочно факультативно указать условия (ценовые характеристики, обеспечительные меры, срок действия согласия и др.), на которых оно согласно с тем, чтобы сделка была совершена (п. 56 Постановления Пленума № 25).

Учитывая охранительную направленность института санкционирования сделок должника, уместным, на наш взгляд, было бы законодательное расширение требований к содержанию письменного согласия (в частности, полезным стало бы включение в Закон о банкротстве положения о необходимости фиксации в согласии цены (порядка ее определения) при совершении возмездных сделок); касаемо допустимости пересмотра согласования сделки: лицо, давшее предварительное согласие, может отозвать его, но, разумеется, только до момента совершения сделки (п. 57 Постановления Пленума № 25). Пределы действия обсуждаемого ограничения законодателем сужены (лимитированы). Во-первых, оно касается не любых, а лишь следующих, наиболее «опасных» (прежде всего, с позиции обеспечения интересов кредиторов и, соответственно, недопущения неразумного или недобросовестного «разбазаривания» активов должника, а также увеличения его долговой нагрузки) сделок (как одной, так и нескольких взаимосвязанных): 1) сделок по приобретению, отчуждению (купля-продажа, мена, дарение и пр.) или в связи с возможностью отчуждения (аренда с правом выкупа, залог и др.) прямо или косвенно некоторых видов имущества (причем не только должника, но и третьих лиц), а именно: а) имущества, стоимость которого составляет более чем50 тыс. рублей.

Отметим, что именно применительно к данным случаям крайне актуальным является упоминание законодателя об обязательности санкционирования и нескольких взаимосвязанных сделок. При выявлении такой взаимосвязи вполне применимыми оказываются критерии, выработанные в практике разрешения корпоративных споров, связанных с оспариванием экстраординарных сделок; б) потенциально особо ценного (ликвидного) имущества – недвижимости, ценных бумаг, долей в уставном капитале и транспортных средств (подчеркнем, что указанный перечень сформулирован исчерпывающим образом); 2) сделок по получению и выдаче займов, получению кредитов, выдаче поручительств и гарантий, уступке прав требования, переводу долга (вне зависимости от размера займа, долга и т.п.), а также по учреждению доверительного управления имуществом гражданина; 3) сделок по передаче имущества (любого – и движимого, и недвижимого, причем, опять же, независимо от стоимости) гражданина (который может выступать как должником обеспечиваемого обязательства, так и третьим лицом) в залог (целесообразность получения разрешения на совершение данного действия продиктована возможностью привилегированного удовлетворения требований залогового кредитора за счет предмета обеспечительной сделки).

Специальный правовой режим, довольно сбалансированный с точки зрения соблюдения имущественных интересов кредиторов и личных прав должника, с 21 декабря 2016 г. вводится в отношении денежных средств, размещенных на счетах (вкладах)гражданина (см. п. 5.1 ст. 213.11 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 222-ФЗ). Последнему предоставляется право открыть специальный банковский счет.Распоряжение размещенными на нем денежными средствами осуществляется гражданином без согласия финансового управляющего, правда, при условии, что сумма совершенных гражданином расходных операций не превышает 50 тыс. рублей в месяц; более того, по ходатайству должника арбитражный суд может увеличить максимальный размер денежных средств, которыми гражданин вправе ежемесячно распоряжаться. К сожалению, не вполне ясным остается ответ на вопрос о соотношении приведенных предписаний с ранее изученными правилами п. 5 ст. 213.11 Закона о банкротстве (к примеру, неопределенность может возникнуть в ситуации приобретения имущества стоимостью более чем 50 тыс. рублей в рассрочку, предполагающую оплату вещи денежными суммами менее чем 50 тыс. рублей каждая в несколько месяцев); в настоящее время, полагаем, формальных (и, пожалуй, смысловых) оснований для заключения о «блокировании» положениями п. 5.1 ст. 213.11 правил, содержащихся в п. 5 ст. 213.11 Закона о банкротстве, не имеется. Денежными же средствами (любого размера), размещенными на иных счетах (вкладах), должник распоряжается на основании предварительного письменного согласия финансового управляющего.

Другим весомым законодательным «барьером» (помимо ограниченности сферы использования института согласования сделок должника), направленным на недопущение чрезмерного вмешательства в дела должника (еще не признанного банкротом!), выступает положение о возможности разрешения разногласий по поводу совершения сделок у гражданина и финансового управляющего в судебном порядке (абз. 5 п. 5 ст. 213.11 Закона о банкротстве). Такой подход (не вызывающий отторжения) не является типичным, поскольку по общему правилу отказ третьего лица в даче согласия не подлежит оспариванию. Регламентируя затронутый аспект, законодатель говорит о наличии права на обращение в суд у гражданина и финансового управляющего (в тексте закона употребляется слово «они»). Несмотря на некоторую редакционную двусмысленность, вряд ли здесь имеется в виду обязательность подачи заявления одновременно обоими лицами (ибо такая интерпретация «обесценивает» норму, призванную защитить интересы гражданина от необоснованных действий или бездействия финансового управляющего); достаточным представляется инициирование судебного разбирательства и одним субъектом.

Нарушение условия о предварительном санкционировании сделки финансовым управляющим ведет к ее дефектности (оспоримости). Пленум Верховного Суда РФ указывает, что применению в данном случае подлежит п. 1 ст. 173.1 ГК РФ (п. 37 постановления от 13 октября 2015 г. № 45). Для правоприменения приведенное разъяснение не является избыточным, учитывая недостаточную скоординированность некоторых составов недействительных сделок (в частности, в нашей ситуации присутствуют формальные поводы и для использования п. 1 ст. 174.1 ГК РФ, определяющего последствия совершения сделки с нарушением ограничения распоряжение имуществом, вытекающего, в том числе, из законодательства о банкротстве).

Ю.С. Поваров

Метки: НДФЛ

---

---

Комментарии для сайта Cackle